УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ НОВОСТИ МАРТА
В первый весенний месяц в фокусе внимания оказались перераспределение полномочий между ведомствами и пересмотр норм, связанных с противодействием коррупции.
В то время как Министерство юстиции совместно со Счетной палатой констатировали неутешительный характер результатов государственной программы «Юстиция», Генеральный прокурор предложил главе государства передать от Минюста прокурорскому ведомству полномочия по защите интересов России от «юридической агрессии» в ЕСПЧ со стороны беглых олигархов и банкиров, и его предложение нашло поддержку.
Несмотря на ряд организационных трудностей, связанных с возможным объединением кадров двух ведомств, прокуратуре новые полномочия могут добавить веса. Надзорное ведомство будет оказывать влияние в том числе на политику обращений граждан и выплат по решениям ЕСПЧ.
Одновременно с этим изменения произошли в законодательстве о противодействии коррупции. С одной стороны, сомнительные денежные средства чиновников начнут изымать с 10 тыс. рублей. С другой – для того, чтобы привлечь госслужащего к ответственности за представление неполных сведений о своих доходах, необходимо будет доказать признак заведомости в его действиях, а в случае, если наступили чрезвычайные обстоятельства, госслужащего и вовсе могут освободить от ответственности.
На фоне новостей из Генпрокуратуры о том, что в 2020 году был причинен ущерб бюджету на 63 млрд рублей от коррупции, предложенные изменения закона вызывают вопросы.
В сфере уголовного и процессуального законодательства в минувшем месяце появились также многообещающие проекты, направленные на защиту прав подследственных и осужденных.
В частности, стандарт доказывания для возбуждения дел по наркотическим составам может стать выше, женщинам в СИЗО предоставят право на телефонный разговор с детьми, а запрет на содержание заключенных в клетках вскоре может стать реальностью.